КАК ЭКОНОМИСТЫ ОБМАНЫВАЮТ РУССКИХ?
Глубочайшая ущербность мысли проявляется либерал-монетаристами при обсуждении проблем производительности труда в экономике. И это – не заблуждение, а обман, передергивание крапленых карт матерым шулером.
Что такое производительность труда? Это эффективность труда. Понимаете – эффективность! От слова «эффект» (տպավորություն).
Что такое эффект? Это степень ПОЛЬЗЫ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА от применения чего-либо. Эффективное лекарство – то, которое помогло от болезни.
Но тут и начинается подлог. От понятия пользы, выгоды человеку они перескакивают на финансовое или количественное измерение труда.
Полный бред!
Первое – просто бред. «…валовую прибыль на одного сотрудника вообще сравнивать невозможно: в России это не больше $15 тыс., в то время как в Германии он достигает $34 тыс., в Финляндии — $43 тыс., а в США — $49 тыс.» - пишут западные эксперты (McKinsey).
Что такое «валовая прибыль на сотрудника»? Это объем продаж. Продал я две булочки по 2 рубля, или две булочки по 4 рубля – я в физическом смысле продал две булочки. Но валовая прибыль на сотрудника в приведенном примере выросла в два раза! Смысла в такой методике расчета нет никакого. Допустим, мы друг другу почистили ботинки и заплатили друг другу по 50 рублей. Методика покажет 100 рублей выработки. Мы почистили ботинки себе сами. Методика покажет 0 рублей выработки. То есть это не методика, а бред! Она с реальной жизнью вообще никак не соотносится.
Приведу ещё пример. Вы получали 100$, и ничего не платили за квартиру. Затем реформатор Медведев(например) повысил Вам зарплату до 1000$. И ввел квартплату в 900$. Что изменилось?
Нормальный человек скажет – ничего. А методика расчета выработки на человека покажет ДЕСЯТИКРАТНЫЙ рост производительности вашего труда – ведь формально осуществляемые вами платежи выросли, значит, оплата Вами труда окружающих тоже выросла. На Западе больше платят, перекрестные платежи (ты мне, я тебе) тоже больше, и показатель ВПС автоматически растет.
Тоже бред!
Поэтому вступает в дело шулерство потоньше. Мы разоблачили передергивание ВПС – а мы вам показатель «единица времени-продукции», «продукточас труда»!
«Производительность труда может измеряться количеством времени, затрачиваемым на единицу продукции либо количеством продукции, выпущенной работником за какое-то время» - сообщает «Экономический словарь».
Теперь шулер-эксперт под ростом производительности труда подразумевается экономия затрат труда (рабочего времени) на изготовление единицы продукции или дополнительное количество произведенной продукции в единицу времени.
В чем трюк? Шулер отбросил исходный тезис об ЭФФЕКТИВНОСТИ труда и заменил его на тупой тезис о количестве произведенного. Человек за час сделал больше, чем его сосед: следовательно, человек за час эффективнее соседа?
Держи жулика, читатель! Работник, который толок воду в ступе в два раза быстрее соседа, ничуть не ЭФФЕКТИВНЕЕ соседа! Работник, который носил воду в решете в два раза быстрее соседа, ничуть не эффективнее соседа!
Понятие «эффект» (տպավորություն) неизбежно связано с реальной пользой, прагматической выгодой труда, а вовсе не с «продукточасами» труда. И ценится в нормальной экономике вовсе не трудоголизм (который, суть психической расстройство вроде алкоголизма), а ПОЛЬЗА действия. Чтобы люди больше производили (имели стимул сделать побольше) – нужно сделать так, чтобы у них побольше покупали. А как это может сделать производитель? Деньги-то не он печатает…
Формула мотивации производительности:
X(предложение) -Y(спрос) = Z < 0
Соответственно, формула демотивации – X-Y=Z > 0.
Когда я сделал 3 торта, а пришло 5 покупателей, то двое остались без торта, и я мотивирован, стимулирован выпекать больше тортов. Но если я сделал 5 тортов, а пришло только два покупателя… Мне что, 6 вместо 5 тортов выпекать, чтобы решить проблемы спроса?! Решать проблемы падающего сбыта ростом производительности – это уже не экономика, а из области психиатрии.
Отрыв показателя производительности труда от СМЫСЛА (прагматической пользы) труда – яркая черта всех рассуждений либерал-монетаристов о проблеме производительности. Например, возьмем два ручных шлагбаума – длинный и короткий. У человека, который поднимает длинный шлагбаум, по методике «продукточасов» будет в два раза выше производительность труда. Почему? Его шлагбаум описывает с каждым подъемом дугу движения в 2 раза длиннее, чем короткий.
Если я с таким расчетом подойду к сторожам, и буду мотивировать им зарплату, то на коротком шлагбауме просто никто не останется работать. И будут правы: это не расчет, а тупость! Человек получает не за физическую величину труда, а за пользу труда. Если человек не получает от труда пользу, то наращивать такой труд – антиэкономично.
«Там» живут – нам советы дают…
Но вот приходят эксперты международной консалтинговой компании McKinsey, и говорят: «русские! У вас мало покупают – а вы побольше производите!» Процитирую, чтобы не думали, что я передергиваю:
«Эксперты международной консалтинговой компании McKinsey «выяснили», что главная проблема России — низкая производительность труда. Российской экономике – говорят они - мешают не цены на сырье, не отсутствие кредитов и не высокие налоги. Сейчас средняя производительность российского работника соответствует лишь 26% выработки одного занятого в экономике США»(1).
Но заработок-то у российского рабочего и того меньше, относительно США. Соответственно, меньше совокупных покупок всех работающих, соответственно, и уровень производительности труда ПОДСТРАИВАЕТСЯ под покупательную способность. Куда там наращивать производство, если и так произведенное на складах пылится, не раскупается?!
Нормальный, психически здоровый человек скажет вслед за основателем русской школы изучения социопатологий А. Леонидовым-Филипповым: «ПОВЫШЕНИЕ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ТРУДА ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПОВЫШЕНИЕМ СПРОСА». Если труд востребован рынком – есть смысл его наращивать и совершенствовать. Но если он и в имеющемся виде не востребован рынком – зачем тогда его наращивать?!
Борьба профсоюзов за повышение заработной платы и сокращение рабочего дня трудящихся – есть в самом прямом смысле борьба за повышение производительности труда. ПОТОМУ ЧТО: больше зарплаты – больше покупают – выше спрос – есть смысл работать эффективнее.
Но монетаристы не хотят слушать голоса разума. «Государству же McKinsey дает совет, который может показаться банальным, однако в России ему так и не последовали, несмотря на многократное декларирование. Это — развитие конкуренции, без которой для бизнеса просто нет смысла увеличивать производительность».
Это грубое антинаучное знахарство. Никакая – даже самая совершенная конкуренция не может мотивировать производительность труда, если спрос ниже имеющегося предложения. В условиях, когда включена формула демотивации, конкуренция ожесточит взаимную ненависть конкурирующих фирм, углубит социальное людоедство.
Путем невероятных страданий отдельно взятый победитель конкурентного соревнования станет производить больше прежнего своего трудового результата, но это ничего не значит для экономики, потому что В ЦЕЛОМ производительность труда снизится. Нет никакого экономического смысла производить больше платежеспособного спроса. Поэтому общество, производившее в единицу времени 10 продуктов, и сбывая не более 8 в тот же период, неизбежно снизит свою выработку до 8 единиц.
И рост производительности одного человека (путем неимоверных страданий и издевательств над ним) будет куплен путем исключения из труда двух-трех его менее удачливых конкурентов. Для государства это ничего не даст. ОБЩАЯ производительность труда все равно снизится, хоть бы даже отдельный человек, надрываясь, стал производить один столько, сколько вчера производили четверо.
Мертвому – припарки прописали?!
Но монетаристы делают вид, что не замечают этой очевидности. McKinsey, в частности, предлагает конкретные меры, среди которых формат "бережливого производства", мобильность рабочей силы и лучшие условия для ее миграции, и т.п.
Знахарство! Что даст «миграция рабочей силы», кроме дополнительных бед и страданий народа? Разве в школе мы не проходили, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется? Если в одном городе нет работы, то откуда она возьмется в соседнем? И наоборот – если в соседнем городе есть работа – почему её в этом городе нет? Почему человек должен ехать к производству, когда гораздо разумнее, чтобы производство ехало к человеку? Ведь производство для человека, а не наоборот!
«Бережливое производство» - дело полезное. При обороте в 100 рублей «бережливым» можно выкроить 8-15 рублей дополнительной прибыли. Но ведь не 200 и не 800! Формат бережливости имеет вполне жесткие и узкие границы эффективности. К тому же он не распространяется на нулевой спрос. Если спрос = 0, то чего тут сэкономишь? Ноль в каких долях не дели – он нолем и останется…
Зачем они врут?
С этим вопросом я обратился к коллеге на соседнюю кафедру ЕврАПИ, профессору Филиппову. Мы неторопливо беседовали, закусывая армянский коньяк ломтиками лимона, и Александр Леонидович со своей обаятельной улыбкой всезнающего человека растолковывал мне вещи, которые сухарю-экономисту никогда не понять.
-Понимаешь, Вазген Липаритович, социопсихическая задача геноцида русских заключается в том, чтобы навязать русским стыд и ответственность за им же причиняемую боль. Получается двойной гнет – экономический и психический. Отнимают средства к существованию, достойной жизни – это экономическая атака. При этом ведут пропаганду, что ты лох, лузер, что ты лентяй, у тебя низкая производительность труда, тебе и выплаченного-то, бездельнику, много! Ты сам виноват в своей бедности! И это уже психическая атака…
Миф о низкой (и вообще-какой-то абстрактной) производительности труда – тут незаменимое звено. Задача стоит – превратить русских в рабов, но при этом – рабов, раздавленных внутренним комплексом вины –за якобы содеянное. Мифологема геноцидеров такова: вы, русские жили всегда преступно, и работаете всегда плохо. Вот и производительность труда это доказывает!
Неслучайно в условиях неуклонно снижающегося жизненного уровня (и, соответственно, покупательной способности) русских премьер-министр России Владимир Путин в последнее время акцентирует внимание на необходимости повышения производительности труда как факторе экономического роста.
В частности, на недавнем заседании правительства он заявил, что в основе положительной динамики ВВП "должно лежать не просто "накачивание объемов", а качественные характеристики "активизации инвестиционных процессов и рост производительности труда". Примерно о том же он говорил и днем ранее на встрече с профсоюзами. Дескать – хотите прав – сперва работайте лучше.
Возникает естественный вопрос: а нельзя наоборот? Вначале права, а после – работать лучше? Странно, согласитесь, начинать вдруг «упираться» на работе, когда труд твой, по сути, рабский! И когда никаких стимулов (кроме профзаболеваний) повышение интенсивности труда не имеет?!
Нет, наоборот нельзя – уверенно ответил известный бизнесмен и функционер Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Михаил Прохоров говорил: "Низкая производительность труда становится основным сдерживающим фактором и риском российской экономики" – утверждает он.
Он увязал этот фактор с необходимостью либерализовать трудовое законодательство, и в частности процедуру увольнения работников, уверяя, что нынешние законы сдерживают инновационное развитие. То есть схема проста и понятна: «Плохо работают, надо больше бить, чтобы бить сильнее, нужны более либеральные к надсмотрщикам законы». Разве не это сказал, только более мягкими словами, Прохоров. Он предложил кнут без пряника, стимулы к труду – исключительно террористические.
День в день с выступлением Михаила Прохорова был опубликован "Новый экономический прогноз: рецессия и перегрев в "одном флаконе" института "Центр развития" ГУ-Высшая школа экономики (ГУ-ВШЭ). Авторы исследования полагают, что России грозит в текущем году снижение ВВП, а в течение ближайших трех лет - стагнация или неустойчивый небольшой рост. Одним из факторов, который ведет к этому, является рост зарплат и социальных выплат, опережающий рост производительности труда.
С точки зрения реальной экономики производительность труда не может расти с опережением роста зарплат и социальных выплат. Дело просто: люди получили прибавку, принесли её на рынок, купили больше – дали стимул больше производить производителю. С учетом инерции производственно-технологических процессов рост производительности произойдет не сразу. Получается схема: Покупок больше – инерция преодолевается – через некоторое время производительность труда растет. Поэтому «Рост зарплат и социальных выплат, опережающий рост производительности труда» не только совершенно нормальное, естественное явление, но и единственно возможное для повышения производительности труда.
ВНАЧАЛЕ ДАЙ – ПОТОМ ВОЗЬМЕШЬ. Почему-то любой инвестор хорошо это понимает. Вложения всегда предшествуют прибыли. Всякое дело на старте убыточно. Но если это понимает любой экономист-практик, почему же этого не понимают «врачи-убийцы» ГУ-ВШЭ?
Ответ прост. Никакие это не специалисты, а матерые диверсанты. Они пробрались к русским, пользуясь русским радушием и беспечностью, и калечат русскую экономику. Но не только. Профессор Леонидов-Филиппов объяснил мне на пальцах, что есть ещё одна цель: пропаганда национального унижения, воспитания в русских (параллельно падающей экономике) комплекса вины и самобичевания.
И об этом нужно говорить во весь голос. НАДУМАННОЙ ПРОБЛЕМОЙ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ТРУДА ВЛАСТЬ ПРИКРЫВАЕТ РЕАЛЬНУЮ ПРОБЛЕМУ СВОЕГО ИЗДЕВАТЕЛЬСКОГО ОТНОШЕНИЯ К ТРУДУ.
Вазген АВАГЯН, специально для НСН «Венед»
(1) - Выводы западной компании неутешительны. За прошедшие с 1998 года 10 лет производительность труда в стране увеличилась лишь в 1,5 раза, при этом ВВП практически удвоился. Это значит, что экономика развивается экстенсивно, за счет людских ресурсов, на базе старых производственных мощностей. "Российская экономика в 2007 году вернулась на тот уровень загруженности мощностей, который был в начале 1990-х годов. Однако дальнейшего приращения загруженных мощностей быть не могло — это был потолок", — считает старший партнер McKinsey Ирина Швакман.
Это – ещё одно подтверждения сделанного на НСН «ВЕНЕД» вывода о некрофагической, подобной грибу, природе экономике РФ, неспособной производить собственное, живущей за счет распада строя-предшественника.
